Курс валют: USD: 77.5336 | EUR: 86.5801
17
Умение смеяться над собой и находить выход из непонятной ситуации — качество, ценное для каждого человека, а особенно для актера. Экспромт и импровизация на сцене отличают профессионалов от начинающих артистов и нередко помогают действовать в нестандартных ситуациях.
Александр Ширвиндт исполнял роль повесы, который всю ночь водил сына своей старой любовницы по злачным местам. В пути герои теряют друг друга, и герой Ширвиндта возвращается домой один. Узнав об этом, пожилая дама набрасывается на него со страшными обвинениями. Заканчиваться ее монолог должен был словами: «Где мой сын?»
Но актриса оговорилась и произнесла: «Где мой сыр?»
В зале — тишина. Невозмутимый Ширвиндт, поглядев на нее с ухмылкой, ответил: «Я его съел!»
Александр Ширвиндт в спектакле Театра Сатиры «Орнифль»
***
Константин Станиславский исполнял роль Аргана в «Мнимом больном» Мольера. На одном спектакле прямо на сцене у него отклеился нос. Он стал прикреплять его обратно на глазах у зрителей и приговаривать: «Вот беда, вот и нос заболел. Это, наверное, что-то нервное».
На сцене появилась графиня. Актер, исполняющий роль ее сына, забыл слова. Суфлер шипит ему:
— В графине вы видите мать! В графине вы видите мать!
Тот берет со стола графин и, с удивлением глядя в него, произносит:
— Мама, как ты туда попала?!
***
По сюжету одной пьесы муж должен был неожиданно войти в комнату, где неверная жена только что сожгла письмо от любовника. Втянув воздух ноздрями, он кричал, что слышит запах жженой бумаги. И недвусмысленно интересовался, что же столь секретное сожгла его жена. Пойманная за руку супруга со слезами во всем признавалась. На премьере же сценический рабочий забыл зажечь свечу на столе. Блудница долго металась по сцене и пыталась понять, что ей делать со злополучным письмом. В конце концов, от безнадежности положения она разорвала его на мелкие клочки. Вошедший муж оглядел картину и после секундного замешательства произнес: «Я слышу запах рваной бумаги! Сударыня, извольте объясниться!»
***
Конферансье Николай Смирнов-Сокольский находил выход из любого положения. На одном из концертов он перепутал пианиста Якова Флиера со скрипачом Самуилом Фурером и объявил публике: «Сейчас выступит скрипач Флиер». Пианист, естественно, запротестовал. Тогда артист вышел на сцену и произнес: «Прошу меня извинить, уважаемые товарищи. Дело в том, что Яков Флиер забыл скрипку дома, поэтому будет играть на рояле. А это еще труднее».
***
Роман Виктюк поставил спектакль «Анна Каренина» в инсценировке Григория Горина. Спектакль получился отличным, но длинным: шел около 5 часов. На премьере, где-то к концу 4 часа, один пожилой еврей наклонился к сидевшему рядом Горину и сказал: «Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда!»
Режиссер Роман Виктюк
Идет спектакль «Чайка» по пьесе А. П. Чехова. Как известно, в его финале должен прозвучать выстрел. Затем на сцену выходит доктор Дорн и говорит: «Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился». Пауза затянулась, и выстрела все нет. Дорн понимает, что нужно спасать положение.
Он выходит на сцену и долго стоит, все еще надеясь на выстрел, которого по-прежнему не слышно. Тогда он произносит: «Дело в том, что Константин Гаврилович повесился». И тут раздается выстрел. Немного подумав, актер добавляет: «И застрелился».
***
Актриса, участвующая в спектакле, обращается к режиссеру:
— Я хочу, чтобы в первом действии бриллианты на мне были настоящие.
— Все будет настоящее, — успокаивает ее режиссер. — И бриллианты в первом действии, и яд — в последнем!
***
Актер Сергей Мартинсон играл Бабу-ягу. Из зала за ним наблюдал его пятилетний сын. В самый важный момент, когда все дети волновались за героя, которого Баба-яга должна была изничтожить, кривляясь, пританцовывая и напевая что-то вроде: «Мы тебя изжарим, мы тебя в прах разнесем!» — на весь театр раздался крик сына артиста: «Папа, ты дурак?!»
***
Актер играл умирающего Моора в трагедии Шиллера «Разбойники» и говорил очень тихим, угасающим голосом. С галерки закричали: «Громче!» Ничуть не смутившись, артист пояснил в полный голос: «Моор умирает, громче говорить не может».
***
На одном из спектаклей «Евгений Онегин» в сцене дуэли героев пистолет не выстрелил. Но Онегин не растерялся и ударил Ленского ногой. Тот оказался сообразительным малым и с возгласом: «Какое коварство! Я все понял: сапог отравлен!» — упал и умер в конвульсиях.
***
Зиновий Гердт рассказывал, была у него соседка — милая и добрая женщина, но очень серьезная. Зиновий Ефимович пытался ей анекдот рассказать, который начинался словами: «Умер один мужчина...», а она его вопросами засыпала: как его звали? отчего он умер? долго ли болел? были ли у него дети? Однажды актер решил ее разыграть. Позвонил ей по телефону ровно в 18:00 и измененным голосом спросил: «Простите, а Сан Саныча можно к телефону?» Соседка говорит: «Нет, вы не туда попали». Перезванивает ей через полчаса и задает тот же вопрос другим голосом. И так каждые 30 минут. Другой бы уже послал подальше или трубку снял, но соседка была женщиной интеллигентной и честно отвечала на все звонки. Развязка должна была наступить в полночь. Гердт звонит ей в очередной раз: «Здравствуйте, это Сан Саныч. Мне никто не звонил?» Ответ сразил актера наповал: «Сан Саныч, вы куда пропали? Вас же полгорода ищет!»
Зиновий Гердт и Леонид Куравлев в фильме «Золотой теленок»
***
Как правило, актеры в театре не учат наизусть тексты, которые по роли можно читать с листа. Иногда это обстоятельство играет с ними злую шутку. Так, в одном спектакле на сцену вбежал гонец и передал королю письмо со словами:
— Ваше Величество, вам письмо!
Король разворачивает свиток и — о, ужас! — текста там нет (коллеги подшутили). Но артист был опытный, поэтому, возвращая свиток гонцу, сказал:
— Читай, гонец!
Актер, исполняющий роль гонца, тоже был не лыком шит и вернул письмо королю со словами:
— Неграмотен, Ваше Величество!
***
Идет спектакль с участием Марии Ермоловой. За кулисами раздается выстрел: застрелился муж героини. На сцену вбегает актер Александр Южин. Актриса в страшном волнении спрашивает: «Кто стрелял?» Не переведя дыхания, Южин вместо «Ваш муж!» выпаливает: «Ваш мух!» Ермолова повторяет в ужасе: «Мох мух?» — и падает без чувств.
***
В небольшом провинциальном городе столичный театр показывал «Грозу» Островского. В финальной сцене, когда Катерина бросается в реку, для смягчения последствий падения использовали маты. Обычно их на гастроли не возили и искали на месте. А в этот раз матов не нашли. Пришлось брать предложенный где-то батут. Актрису о подмене не предупредили.
И вот во время спектакля героиня с криком бросается в реку... и вылетает обратно. С криком... И так несколько раз. В этот момент один из актеров произносит: «Да-а-а, не принимает матушка-Волга...»
***
В финальной сцене «Маскарада» молодой актер должен был, сидя за карточным столом, произнести нервно: «Пики козыри», задавая этим тон всей картине. От волнения он произнес: «Коки пизари», придав сцене совершенно другой, комический характер.
***
Евгений Евстигнеев в спектакле по пьесе Шатрова «Большевики» выйдя от только что раненного Ленина в зал, где заседала вся большевистская верхушка, вместо фразы: «У Ленина лоб желтый, восковой...» он сообщил: «У Ленина... жоп желтый!..». Спектакль надолго остановился. «Легендарные комиссары» расползлись за кулисы и не хотели возвращаться.
***
В некой пьесе про пограничников исполнитель главной роли вместо: «...Я отличный певун и плясун!» — радостно и громко прокричал в зал: «Я отличный писун и плевун!»
***
Михаил Ульянов играл роль Цезаря.
Он должен был произнести:
— А теперь бал, который дает всему Риму царица Египта.
Но вместо этого произнес:
— А теперь на бал с царицей Египта, которая дает всему Риму...
***
В каком-то спектакле раздается выстрел, графиня восклицает: «Что это!», вбегает слуга и кричит: «Ваш муж!», графиня: «Мой муж, ах!», и падает в обморок. Идет спектакль, раздается выстрел, графиня: «Что это!», вбегает слуга и, то ли от волнения, то ли с бодуна, кричит: «Вах мух!», графиня: «Мох мух, ах!», и падает в обморок.
***
Тюзовский спектакль про погибшего пионера-героя начинался скорбно-печально — старый партизан присаживался у могильного холмика с красной звездой, наливал из фронтовой фляжки, выпивал и, обращаясь в зрительный зал, говорил:
— Двенадцать лет ему было...
Немолодой актер, «партизанивший» в этом произведении искусства с незапамятных времен, с течением времени начал выпивать еще в гримерной: стрезва играть такое было совершенно невозможно. И дедушка Фрейд подстерег его. Однажды актер присел у могильного холмика на сцене, еще выпил и доверительно сообщил детям в зрительном зале:
— Двенадцать лет еб... мыло...
***
Приезжает однажды один знаменитый актер в провинциальный театр — играть Отелло. И выдают ему в качестве Дездемоны молоденькую дебютанточку. Она, естественно, волнуется. И вот подходит дело к сцене ее убиения. На сцене такая вся из себя целомудренная кровать под балдахином. И вот легла эта самая дебютантка за этим балдахином ногами не в ту сторону. Открывает Отелло с одной стороны балдахин — а там ноги. Ну — что поделать, закрыл Отелло балдахин и этак призадумался тяжко. А Дездемона сообразила, что лежит не в том направлении, и перелегла. Открывает Отелло балдахин с другой стороны, а там... опять ноги!
После чего продолжать трагедию было, как вы понимаете, уже невозможно.
***
Гастроли провинциального театра, последний спектакль, трезвых нет.
Шекспировская хроника, шестнадцать трупов на сцене. Финал. Один цезарь над телом другого. И там такой текст в переводе Щепкиной-Куперник:
«Я должен был увидеть твой закат иль дать тебе своим полюбоваться».
И артист говорит:
— Я должен был увидеть твой... конец!
И задумчиво спросил:
— Иль дать тебе своим полюбоваться?..
И мертвые поползли со сцены.
***
О. Ефремов, как продвинутый режиссер продвинутого Театра в Советское время должен был обязательно поставить что-нибудь Ленинско-Революционное. И вот, по ходу пьессы Владимир Ильич — Калягин должен сидеть и волноваться. Кто-то там болен. Входят два доктора, разводят руками: «Испанка, Владимир Ильич»... и уходят. Два доктора — один Вячеслав Невинный — дабы разнообразить серенькое действо, выходили постоянно в разных обличиях, чем здорово напрягали серьезного Калягина и веселили театральную публику, которая как всегда была в курсе событий и сама с нетерпением ждала сообщения об Испанке.
А оба доктора под конец совсем распоясались и вышли в кожаных фартуках, руки по локоть в крови: «Испанка, Владимир Ильич...» — тогда уж Калягин окончательно взорвался и поставил Ефремову ультиматум — Либо я, либо Невинный! Все-таки Ленин Главрежу был ближе...
***
Рассказ одного из известных актеров. По молодости ему давали крошечные роли и, соответственно, такую же зарплату. Чтобы как-то прожить, он приспособился играть сразу в двух московских театрах. Выходил в одном театре, говорил: «Кушать подано», затем мчался в другой театр, чтобы сказать: «Ваша шляпа, сэр». Спектакли шли примерно в одно и то же время, так что во второй театр он прибегал за считанные минуты до выхода.
Коллеги, естественно, нервничали и ругались. Однажды он получил роль в опере «Евгений Онегин»: в сцене народного гулянья в деревне он должен был вприсядку пройти мимо девушек в хороводе. Одежда соответствующая: длинная красная рубашка, кушак, сапоги. И вот — очередной спектакль. Сказав свою реплику в первом театре, он побежал во второй. «Скорее!!! Скорее!!! Твой выход!» Коллеги, помогая на ходу переодеться, просто тащили его по коридору. Вот, наконец, добрались до кулис. «Давай!» Он выскочил и вприсядку пошел по сцене, выделывая разные коленца из русской пляски.
Публика в зале ахнула и замерла. Спустя несколько минут он понял: что-то не то. Вместо девушек в сарафанах и кокошниках по сцене бродили какие-то сеньоры и тореадоры. Оказалось, что в этот день оперу «Евгений Онегин» заменили на оперу «Кармен». Так «друзья» проучили его за опоздания.
***
Эту актерскую байку рассказал Сергей Данилович О-в, руководитель театральной студии, в которой я в юности занимался.
В 70-х, а может даже и в 60-х годах академический московский театр гастролировал в крупном уральском или сибирском городе, на сцене местного Дворца культуры металлургов-нефтяников. Давали «Гамлета». Два первых спектакля, в субботу и воскресенье, прошли на ура. Понедельник, третий спектакль. Первый акт, на сцене Марцелл, Горацио и Бернардо. Должен появиться призрак.
Особенность режиссерской трактовки данного спектакля состояла в том, что роль призрака никто не играл. Во второй сцене, в диалоге с Гамлетом, звучала магнитофонная запись. А в первой, где призрак просто молча проходит по сцене, его движение отыгрывали другие актеры, прослеживая его путь глазами. Очень простой и эффектный актерский прием, работа с воображаемым партнером. Если поворачивать головы действительно синхронно, у зрителей создается полное впечатление, что по сцене кто-то идет.
Итак, трое актеров, изображая полагающийся к случаю ужас, уставились в левую кулису. И тут притворный ужас на их лицах сменился настоящим, потому что призрак действительно появился! Это был высокий мужчина лет пятидесяти, совершенно лысый, но с буденновскими усами, в синем костюме, сатиновых нарукавниках и с портфелем в руке. Провожаемый взглядами остолбеневших актеров, ни на кого не глядя, в полном соответствии с режиссерским замыслом он прошествовал через всю сцену и ушел в правую кулису.
В зале раздались смешки: призрака многие узнали. Иван Евсеевич был человеком в городе уважаемым, но, мягко говоря, с большой чудинкой. Он работал бухгалтером Дворца культуры, отличался крайней пунктальностью и каждый день ровно в 18.15 покидал рабочее место кратчайшим путем — через сцену. Наличие людей на сцене и в зале его не смутило: в это время обычно репетировал народный театр.
Смех в зале постепенно утих, артисты кое-как пришли в себя, спектакль продолжился. Директор ДК пообещал лично проследить, чтобы назавтра Иван Евсеевич ушел домой другой дорогой. Но, видимо, забыл.
***
Сергей Данилыч рассказывал нам, среди прочих актерских секретов, о законе повторения. Если какое-то нелепое действие на сцене вызывает только легкий смех, то то же самое действие, совершенное повторно, вызовет гомерический хохот. На третий и последующие разы эффект уже зависит от актерского таланта, уже нужны какие-то вариации, но второй раз на порядок смешнее первого всегда. Это закон.
Во вторник этот закон сработал в полную силу. Когда три актера уставились в левую кулису, на сцене и в зале все затаили дыхание, ожидая, выйдет ли Иван Евсеевич и в этот раз. Не вышел — общий вздох облегчения, но в то же время и легкое разочарование: ну как же так, неужели на этот раз ничего не покажут. И когда через несколько реплик Иван Евсеевич все же появился, его встретил такой взрыв хохота и аплодисментов, какой вряд ли слышали лучшие клоуны мира. Бухгалтера это нисколько не смутило, он размеренным шагом пересек сцену и скрылся в правой кулисе, помахав на прощание рукой.
Истерика продолжалась минут пятнадцать. Но спектакль надо было продолжать, зрители заплатили деньги, чтобы увидеть смерть Полония и безумие Офелии, чтобы услышать знаменитое «быть или не быть». Исполнитель роли Марцелла мобилизовал все свое актерское мастерство, сконцентрировался, задавил смех и выдал в зал свою следующую реплику... да, знал Шекспир, что написать. Невольно покосившись в правую кулису, Марцелл произнес:
— В такой же час таким же важным шагом Прошел вчера он дважды мимо нас.
Вторая истерика зала. Все? Нет, не все! Потому что следующая реплика Горацио вызвала еще одну, уже третью истерику:
— Подробностей разгадки я не знаю, Но в общем, вероятно, это знак Грозящих государству потрясений.
После этого уже абсолютно любые слова любого персонажа зал встречал бурным хохотом до конца спектакля.
Потрясения действительно состоялись, Иван Евсеевич получил первый в жизни выговор и в среду на сцене, разумеется, не появился. Но это уже ничему не помогло. Дойдя до момента явления призрака, Марцелл и Бернардо умерли от смеха совершенно самостоятельно, заразив зал. До самого конца гастролей на сцене Дворца культуры с неизменным успехом шла комедия «Гамлет».
Спасти спектакль удалось только в Москве, заменив Бернардо и Марцелла на других артистов. Исполнитель роли Горацио оказался поопытнее и через некоторое время научился отыгрывать первую сцену без смеха.
***
Однажды в «Евгении Онегине» секундант перепутал пистолеты и подал заряженный Ленскому. Ленский выстрелил, Онегин от неожиданности упал. Ленский, чтобы как-то заполнить понятную паузу, спел известную фразу Онегина: «Убит!». Секундант в замешательстве добавил: «Убит, да не тот».
***
— Молодой актер впервые участвует в постановке, при чем здесь же играет маститый актер, роль молодого — мала, выйти к маститому на сцену и сказать что-то вроде «кушать подано!», и все! Молодой человек очень нервничает, все-таки с метром в одной сцене, жутко переволновавшись, в полубеспамятстве выходит на сцену и видит немного округлившиеся глаза пожилого партнера, понимает, что что-то не так, совсем теряется, бормочет свою фразу и вылетает со сцены. После спектакля известный актер вызывает его к себе в гримерную, еле живой молодой предстает пред очами мэтра и слышит: «Батенька, ну что ж вы так? Это еще ничего было, когда вы вошли в окно, но когда вы ВЫШЛИ В КАМИН!
***
— В одном из небольших гоpодов театp пpоездом давал «Гpозy» Остpовского. Как многие, наверно, помнят, там есть сцена самобpосания тела в pекy. Для смягчения последствий падения обычно использовались маты. И обычно их с собой не возили, а искали на месте (в школах, споpтзалах). А здесь вышел облом: нет, не дают, никого нет и т. п. В одном месте им пpедложили батyт. Делать нечего, взяли, но в сyматохе (или намеpенно) забыли пpедyпpедить актpисy. И вот пpедставьте себе сценy: геpоиня с кpиком бpосается в pекy... и вылетает обpатно. С кpиком... И так несколько pаз... Актеpы с тpyдом сдеpживаются (сцена тpагическая), зpители в тpансе... В этот момент один из стоящих на сцене с пpоизносит:
— Да... Hе пpинимает матyшка-Волга...
Актеpы, коpчась, падают, актpиса визжит, зpители сползают с кpесел...
***
По сюжету одной пьесы муж должен был неожиданно войти в комнату, в которой неверная жена только что сожгла письмо от любовника. Втянув воздух ноздрями, муж кричал, что он слышит запах жженой бумаги, и недвусмысленно интересовался тем, что же такое секретное жгла его жена. Пойманная за руку неверная супруга со слезами во всем признавалась.
На премьере же, однако, сценический рабочий забыл зажечь свечу на столе перед тем, как занавес открыли. Блудница долго металась по сцене, пытаясь понять, что же ей делать со злополучным письмом. В конце концов, от безнадежности положения, разорвала его на мелкие клочки. Вошедший муж оглядел картину и, после секундного замешательства, произнес: «Я слышу запах рваной бумаги! Сударыня, извольте объясниться!»
***
Перед тем как приехать на постановку в «Современник», Анджей Вайда решил посмотреть «На дне» по Горькому, где Евгений Евстигнеев потрясающе играл Сатина. Монолог «Человек — это звучит гордо» он произносил не пафосно, как это было принято, а с папиросой во рту. В результате хрестоматийный текст производил грандиозное впечатление. Но у Евстигнеева была плохая память, и он все время сокращал длинный монолог. Режиссер (Волчек) подошла к артисту и строго сказала:
— Женя! Завтра приедет Вайда. Выучи заново монолог, а то будет безумно стыдно...
На спектакле все шло хорошо.
До монолога Сатина.
— Человек — это я, ты... — начал актер...
Повисла страшная пауза. Евстигнеев от волнения окончательно забыл слова и смог произнести лишь ключевую фразу: «Человек — это звучит гордо!» — после чего затянулся цигаркой и сплюнул...
Волчек в ужасе повернулась к Вайде и увидела, что тот плачет.
— Анджей, прости, он не сказал всех слов!!!
Вайда, промокая глаза платком, ответил с польским акцентом: «Галя! Зачем слова, когда он так играет?!»
***
На вахтанговской сцене идет «Антоний и Клеопатра». В роли Цезаря — Михаил Ульянов.
События на сцене близятся к развязке: вот-вот Цезаря истыкают ножами...
А по закулисью из всех динамиков разносится бодрый голос помрежа:
«Передайте Ульянову: как только умрет, пусть сразу же позвонит домой!»
***
Зиновий Гердт как-то рассказывал. Была у него соседка, милая и добрая женщина, но очень уж серьезная, никакого чувства юмора. Однажды Зиновий Ефимович пытался ей анекдот рассказать, начинающийся словами «Умер один мужчина...», а она его вопросами засыпала: как его звали, отчего он умер, долго ли болел, были ли у него дети...
Однажды решил Зиновий Ефимович ее разыграть. Ровно в шесть вечера звонит ей по телефону и измененным голосом спрашивает: «Простите, а Сан Саныча (допустим) можно к телефону?» — «Нет, вы не туда попали.» Перезванивает ей ровно через полчаса и задает тот же вопрос другим голосом. И так каждые полчаса. Другой бы уже послал подальше или трубку снял, но она женщина интеллигентная, отвечала на все звонки и вежливо говорила, что такого здесь нет.
Развязка должна была быть в полночь. З.Е. звонит ей в очередной раз и говорит: «Здравствуйте, это Сан Саныч. Мне никто не звонил?» Ответ сразил З.Е. наповал: «Сан Саныч, вы куда пропали? Вас же полгорода ищет!»
***
Владимир Спиваков приехал с концертом в какой-то небольшой российский городок вместе с концертмейстером. Директор Дома культуры недовольно спрашивает:
«Как, вы только двое приехали?» — «Да, а что?» — «В афише же написано: Бах, Гендель, Сен-Санс».
***
В Большом драматическом театре Санкт-Петербурга шла пьеса из американской жизни «Этот пылко влюбленный». Играли Алиса Фрейндлих и Владислав Стрежельчик.
В момент бурного признания на авансцену вышел здоровенный котяра, уселся ровно посреди сцены спиной к залу и внимательно, переводя взгляд с Фрейндлих на Стрежельчика, стал следить за «американцами».
Зал, в свою очередь, наблюдал уже только за котом. В конце концов, это надоело Стрежельчику, и он вышел из положения.
«А это, — сказал он партнерше, указывая рукой на животное, — наш американский кот Васька». Зал рухнул от хохота.
***
Во время концерта на сцене звучит голос конферансье:
— Выступает заслуженный артист Иванов!
Иванов, уже от души «набуфетившийся», стараясь не качаться, с трудом выходит на авансцену, кланяется и, не удержавшись, падает в оркестровую яму. В зале хохот. После недолгого молчания — невозмутимый голос ведущего:
— Следующим номером нашей программы...
***
Ленинградский актер Алексей Севостьянов, человек солидный и импозантный, любил, как это ни странно, вышивать гладью. Этому занятию он отдавался всей душой и любил похвастаться своими достижениями. Однажды он показывал свою вышивку артисту Сергею Филиппову.
— Вот, погляди, как мне удался лиловый цвет! — басом хвастался Севостьянов, тыча пальцем в шитье. — Вот он начинается с бледно-лилового, потом переходит в фиолетовый, а потом постепенно, мягонько, нежно — в бледно-голубенький...
Филиппов слушал-слушал, а потом не выдержал и говорит:
— Скажи, а у тебя бывают критические дни?
***
Зиновий Гердт рассказывал, что за свою жизнь получил множество писем от влюбленных в него женщин. Как правило, он эти письма выбрасывал, но одно оставил. Женщина писала, что влюблена не столько в него, сколько в его голос. В конце было такое признание: «Я хотела бы иметь ребенка от этого тембра».
***
Эйнштейн однажды написал Чарли Чаплину:
— Ваш фильм «Золотая лихорадка» понятен во всем мире, и Вы непременно станете великим человеком.
На что Чаплин ответил:
— Я Вами восхищаюсь еще больше. Вашу теорию относительности никто в мире не понимает, а Вы все-таки стали великим человеком.
***
Премьера только что написанной оперы Моцарта «Дон Жуан» состоялась в 1787 году в Праге. При подготовке премьеры директор Пражской оперы Бондини пошел на смелый по тем временам шаг — пригласил научного консультанта. Консультант этот внес некоторые исправления в либретто и вообще сильно помог в постановке.
Этого консультанта звали звали Джакомо Казанова.
***
Во время съемок фильма «Бременские музыканты» президент Азербайджана Гейдар Алиев выделял для съемок фильма все, что просил у него режиссер картины Александр Абдулов. Нужно 20-30 тысяч солдат — пожалуйста, нужны танки — будут танки. Казалось, что в фильме снимается весь Азербайджан.
«У нас даже шутка родилась: в тот момент, когда снимался парад у Короля, Армения спокойно могла брать Азербайджан — все его войска были на съемках „Бременских музыкантов“» — вспоминал А. Абдулов.
*