Курс валют: USD: 77.5336 | EUR: 86.5801
1
17 октября студент 4-го курса Керченского политехнического колледжа Владислав Росляков во время большой перемены привел в действие взрывное устройство в столовой, после чего начал расстреливать людей. Позже он совершил самоубийство — его тело нашли в библиотеке учебного заведения. По последним данным, число погибших достигло 21. В больнице находятся еще около 50 человек. В Крыму с 18 октября объявили трехдневный траур.
Разглядеть в 18-летнем неразговорчивом парне будущего убийцу было практически невозможно. Вполне вероятно, что юношу не раз обследовал психолог и не находил отклонений. Но это не говорит о низком уровне квалификации эксперта. Скорее, несмотря на то, что мальчик был откровенно «проблемным», он просто не раскрывался перед взрослыми, потому что был уверен, что те не смогут правильно распорядиться полученной ими информацией.
Близкие люди видели необычное поведение юноши, замечали, что у него не было друзей, что за месяц до трагедии он забрал у родственников все свои фотографии, что ходил в колледж со штык-ножом. Эти факты должны были настораживать окружающих, но не так сильно, чтобы они тут же неслись к психологу или к психиатру. Не нужно обращаться к психологу, только если мы видим, что человек замкнут и не общителен. Сам по себе интерес к холодному оружию, к чтению материалов, связанных с терактами, не является никаким симптомом и тем более предвестником каких-то противоправных действий юноши. То, что он был нелюдимым и замкнутым человеком, тоже не свидетельствует о каком-либо психическом отклонении. Может быть, он глубокий интроверт. Вообще нормальный человек имеет некий круг общения, с которым может поделиться своими радостями, горестями и так далее. Когда этого нет, он остается наедине со своими проблемами. В данном случае, к сожалению, мы не знаем и не узнаем, в каком психическом состоянии находился этот молодой человек. Даже в случае, если бы юноша открыто говорил о том, что было бы неплохо от слов перейти к делу, что стало для его окружения «звоночком», — это ни к чему бы не привело. В России не организованы такие службы, где среагировали бы на подобное обращение, в отличие от США, где внимательно относятся к каждому звонку или сообщению. Россию принято считать страной всепобеждающего коллективизма, когда «один за всех — и все за одного». И опасение, что после моего сообщения жизнь парня могла бы быть сломана, — останавливало бы многих от создания подобного рода сообщений. Даже те, кто, возможно, догадывался, что у парня в голове творится что-то странное, не решались это сказать. Они боялись ошибиться, быть осмеянными. Ведь если ошибешься — получишь негатив не только от самого подозреваемого, но и ото всех: коллектив может окрестить чокнутым или паникером. Добавим к этому существующие в сознании россиян недоверие к психиатрии и психологии. Вот и получается, что выявить подобного человека было невозможно. А вот принятие мер безопасности (как он пронес оружие на территорию колледжа? кто выдал ему лицензию на покупку оружия?) вполне могли бы спасти жизни керчан.
*