Курс валют: USD: 77.5336 | EUR: 86.5801
10
Буддизм по умолчанию воспринимается «религией мира и добра», а то и попросту религиозной философией пацифизма. Но такое восприятие – наследие двадцатого века и проповеди последних Далай Лам.
На самом деле, всё совершенно не так: и, отчасти, с миролюбивостью, и с тем, что буддизм являет собой некое религиозно-философское единство.
По сути, буддистская сангха, община – это собрание сект, ну или, чтобы не резало слух, течений, которые трактуют учение Сиддхартхи Гаутамы Будды весьма произвольно, впитывая и прошлое культурное наследие народов, перешедших в буддизм. Общность тут только в терминологии и номинальном целеустремлении в нирвану, то есть, растворение в великом «ничто». Но вот частности весьма и весьма своеобразны.
Например, есть традиция, что считается древней и исконной, под названием «Тхеравада». Её, кстати, исповедуют в Республике Мяьнма. И эта школа, которая еще называется «учением старцев», не предполагает какой бы то ни было агрессии на религиозной почве. Правда, «учение старцев» охватывает все стороны жизни исповедующих эту школу настолько в общих чертах, что взять палку и пойти бить того, кто не нравится – в общем, не то чтобы четкое религиозное табу. Ну, карма будет похуже. И то, только если есть ясное намерение в совершении данного акта насилия.
Чтобы было понятнее, приведем словам востоковеда Виктора Сухотина: «Карма в буддизме понимается не так, как мы привыкли в «популярном индуизме». Здесь может быть благое воздаяние за благой поступок, благое воздаяние за злой поступок, и воздаяние злом и за плохой, и за хороший поступок. Все зависит от проявленности намерений совершающего этот поступок». В общем, если буддист школы «Тхеравада» пошел куда-то без явных намерений побить кого-то палкой и избил кого-то палкой, не приходя в сознание, то не факт, что его карма совсем уж испортилась – может быть, даже стала лучше.
Куда интереснее все с тибетским буддизмом, где, кстати и пребывает Далай Лама, который уже осудил беспорядки в Мьянме. В Тибетском буддизме, который интегрировал в себя, в том числе, и добуддистское язычество, есть понятие о «Дхармапале». И трактовка этого термина разнится от «ангелов-хранителей Учения» до «ужасных гневных палачей».
Если коротко и упрощённо, то «Дхармапала» - это сакральные сущности гнева, которые защищают и чистоту учения, и каждого отдельного буддиста, и всю сангху в целом. Всего этих «ангелов» восемь, и персонажи это, прямо скажем, мрачные. Возглавляет их Ямантака, описываемый, как «многорукий и многоногий демон, с многими головами и головой быка, синей кожей, одетый в окровавленный плащ из слоновой кожи», и, следуя азиатской этимологии, это - «убийца Ямы», то есть бога смерти. Остальные ребята из этого пантеона не менее «приятные личности». И да, это тоже буддизм.
А поскольку в тибетском буддизме мир духов и мир людей связан весьма тесно и непосредственно, то периодически тибетскому буддисту волей «Дхармапалы» нужно брать в руки оружие и творить насилие во имя светлых идеалов «нирваны». Кстати, что характерно, есть версия, что пресловутый Челубей, бившийся с иноком Пересветом, был как раз буддистским монахом. И то, что Челубей пал, было нарушением всех законов кармы и «гарантий» Дхармапалы в победе.
Впрочем, говоря о «священных войнах» буддистов, стоит обратить внимание непосредственно на Тибет, который в VII-VIII веках стал мощным иерократическим милитаристским государством и цепкой хваткой держал торговые пути, проходящие через него. Что характерно, борьба за власть буддистской иерократии в тогдашнем Тибете была вполне себе в духе эпохи, и оставалась таковой вплоть до, фактически, Нового времени.
Как минимум, если основываться на мемуарах католического миссионера Эвариста Региса Гюка, который писал: «Во время нашего пребывания в Лхасе на троне Тале-ламы сидел девятилетний мальчик; трое его предшественников умерли насильственной смертью, не достигнув совершеннолетия… Первого Тале-ламу будто удавили, второй был задушен в своей спальне, третий же отравлен вместе со всеми членами своего многочисленного семейства».
Эти внутренняя жесточайшая конкуренция только укрепляла Тибетское буддистское государство, которое к концу VIII и началу IX веков пошло в экспансию азиатских территорий, а особенного того, что сейчас называется Китай. Характерно, что никакого миролюбия от тибетцев никто особо не испытывал.
Например, один из хроникёров того времени писал: «Тибетцы основали свое царство на наших западных границах много лет назад; как шелковичные черви, они вгрызлись во владения своих варварских соседей, чтобы расширить свою территорию. Во время императора Гао-Цзуна их территория составляла 10 тыс. ли, и они соревновались с нами в превосходстве; в более новые времена нет никого сильнее их».
Китай в свое время осадил Тибет, хотя и испытывал от него многие проблемы именно в военном плане. Впрочем, пока Китай испытывал проблемы, тибетские буддисты шли и миссионерствовали в Китае, строя и развивая свои пагоды, и создали вполне себе политическую и военную силу, которая выплеснулась в качестве восстания ихэтуаней («боксеров») 1898-1901 годов.
Ихэтуани, или «отряд гармонии и справедливости», были одной из буддистских сект. Их восстание достигло такого размаха, что с ними заключила союз императрица Китая Цыси. Они же в ходе восстания целенаправленно уничтожали христиан, в том числе и православных, которые были канонизированы, как сонм китайских новомучеников.
Восстание для ихэтуаней носило вполне религиозный характер: помимо защиты императорского дома и страны от иноземного влияния, декларировалась защита от проникновения «иностранных» религий. И особо жестоким пыткам и умерщвлению подвергались китайцы, принявшие христианство.
В общем, завершая этот краткий исторический и религиозный экскурс, стоит сказать, что, во-первых, буддист буддисту рознь. А во-вторых, даже если два самых разных буддиста, самых разных школ лупят кого-то смертным боем, то ничего особо противоречащего доктрине «мира, добра и недеяния» в этом нет. Потому что не только добро, но и недеяние может быть с кулаками.
*